Об огромном впечатлении от учения Рамакришны Рерих писал А.Н. Бенуа: «Удалось прочесть и несколько очень нужных книг. Когда будешь в тишине,– советую тебе их прочесть. Особенно нужно «Провозвестие Рамакришны», очень серьезное, а главное, близкое человечеству учение».
Еще в начале 1900-х годов художник создал ряд произведений, темы которых позже варьировались в его творчестве до последних дней жизни. Это картины, воплощающие его интерес к различным философским системам, к древним религиям, к народным преданиям и образам. Многочисленные варианты «заклятий», «заклинаний» и «велений небес» показывают представление художника об определенном этапе в истории человечества – о постижении древними людьми законов природы, о стремлении их проникнуть в ее тайны. Поэтому закономерно, что впоследствии в картинах Рериха появился Конфуций (VI-V в. до н.э.), считавший, что все в мире предопределено целеустремленной волей неба, Лао-Цзы, родоначальник даосизма, сложного и противоречивого философского учения, включающего наряду с мистикой элементы материализма и диалектики.
Художник внимательно изучал древние легенды и предания, собирал, сравнивал их. «Самые серьезные ученые,– отмечал Рерих,– уже давно пришли к заключению, что сказка есть сказание. А сказание есть исторический факт, который нужно разглядеть в дымке веков». В древних сказаниях он искал выражения духовных, нравственных идеалов народа, создавшего их.
Творческая атмосфера семьи Рериха, интересы Николая Константиновича и Елены Ивановны формировали и склонности их детей. У мальчиков – старшего Юрия и младшего Святослава (в семье его называли Света) – рано определились интересы и увлечения. Старший сын особенно много занимался языками и историей, младший – рисованием и изучением природы. Однажды Елена Ивановна написала Николаю Константиновичу: «Светкина любовь ко всему живому простирается и на дождевых червей, улиток и прочие мерзости. Набрал этих гадостей целую массу, все ведерки и банки заняты этой коллекцией, и не позволяет выбрасывать...»
Летом 1911 года Николай Константинович путешествовал по Кавказу, а его семья жила на даче в Павловске. Девятилетний Святослав писал отцу: «Милый папочка, я сейчас пишу тебе письмо, а в нашем саду страшный ветер и гроза. Я сижу в детской. У нас есть большой огород, все в нем распустилось. Не видно ли на горах диких козлов? Какие жуки и камни? На моем огороде растут подсолнухи, редиска, укроп и картофель. У Юрика на огороде растет шпинат, лук, морковка, салат, японский газон, горох и картофель. Я собрал коллекцию камней из Славянки. Я нашел 20 камней. В Славянке я нашел перламутра кусочек, красный с черным камень и какой-то камень песочного цвета со слюдой; два кварца по определению дяди Бори.
Мы сегодня поймали стрекозу, крылья у нее ультра-маринблау. Грудь у нее отливает золотым, брюшко ее отливает синим, зеленым и желто-зеленым».
Мальчики учились в той же гимназии Мая, которую окончил отец. Карл Иванович давно умер, но гимназия по-прежнему носила его имя, хотя и была переведена в другое место – на 14-ю линию, 39 (дом сохранился).
У Юрия уже в гимназические годы пробудился интерес к Востоку, к его культуре и истории. Он увлеченно занимался историей Древнего Египта и Вавилона. Мальчику специально преподавал курс известный русский египтолог академик Б.А. Тураев.
Постепенно Юрий сосредоточился на изучении стран Азии, особенно Монголии, изучал монгольский язык и литературу под руководством известного монголиста А.Д. Руднева.
Оба брата много рисовали. Они писали с натуры пейзажи и портреты, копировали картины голландских художников из отцовской коллекции.
В двенадцатилетнем возрасте Святослав уже помогал Николаю Константиновичу готовить краски и натягивать на подрамники холсты.